Содержание
Предисловие к русскому изданию
Предисловие переводчика
Слово благодарности
Введение, с.1
I. ВОПРОС, с.1
II. ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ ТЕРМИНЫ, с.7
III. КРАСОТА, с.22
IV. ПОСЛЕДНИЕ ЗАМЕЧАНИЯ, с.43
Часть первая. Дионис против Распятого, с.53
Насилие метафизики и метафизика насилия
I. ГОРОД И ПУСТЫНИ, с.53
II. ЗАВЕСА ВОЗВЫШЕННОГО, с.66
III. ВОЛЯ К ВЛАСТИ, с.141
IV. ЗАВЕТ СВЕТА, с.190
Часть вторая. Красота бесконечного, с.232
Dogmatica minora
ТРОИЦА, с.234
1. Христианское понимание красоты возникает не только естественно, но и необходимо из христианского понимания Бога как перихорезы любви, динамической неотъемлемости друг от друга трех божественных Лиц, чья жизнь есть вечное единение, в котором друг с другом разделяют внимание, наслаждение, дружбу, празднование и радость, с.234
i. Божественная апатэйя, с.235
ii. Божественное содружество, с.254
iii. Божественная радость, с.264
2. Христианское понимание различия и дистанции (расстояния) сформировано учением о Троице, в котором богословие обнаруживает, что истинная форма различия есть мир, а расстояния - красота, с.269
i. Божественное различие, с.270
ii. Божественное совершенство, с.277
3. В христианском Боге бесконечность видится как прекрасное, и потому ее можно пройти и понять лишь посредством прекрасного, с.282
i. Порыв желания, с.283
ii. Неизменная красота, с.290
iii. Зеркало бесконечного, с.304
iv. Бесконечный мир, с.313
4. Бесконечное - это прекрасное, потому что Бог - это Троица; а поскольку всякое бытие принадлежит к Божьей бесконечности, христианская онология возникает в рамках богословской эстетики и по сути принадлежит ей, с.318
i. Бог и бытие, с.319
ii. Бог за пределами бытия, с.347
iii. Analogia entis, с.364
ТВОРЕНИЕ, с.377
1. Благодатное Божье действие в творении изначально принадлежит к радости, наслаждению, заботе, которыми извечно живет Троица, - как направленное вовне и не-необходимое выражение этой любви; и поэтому творение прежде всего другого следует принимать как дар и красоту, с.377
i. Analogia delectationis, с.378
ii. Дар, с.392
iii. Власть желания, с.406
2. Так как Бог есть Троица, сохраняющая всякое различие как мир (peace) и единство, божественную жизнь можно описывать как бесконечную музыку, а творение - как музыку, чьи интервалы, переходы и фразы объемлются вечной и триединой Божьей полифонией, с.413
i. Божественная тема, с.414
ii. Божественный контрапункт, с.426
3. Поскольку Бог вечно выражает себя в своем Слове и обладает всей полнотой обращения и отклика и поскольку творение принадлежит Божьему самовыражению (как, на аналогическом расстоянии, дальнейшая артикуляция изобильного "красноречия" божественной любви), богословие может постигать творение как язык, с.435
i. Божественная экспрессия, с.437
ii. Божественная риторика, с.444
iii. Analogia Verbi, с.451
СПАСЕНИЕ, с.478
1. Спасение осуществляется как восстановление человеческого образа во Христе, вечного образа Отца, образа, по которому вначале было сотворено человечество; следовательно, спасение состоит в восстановлении конкретной формы и в возвращении ее изначальной красоты, с.478
i. Форма дистанции, с.480
ii. Христос-знак, с.491
iii. "Что есть истина?" с.496
iv. Практическое осуществление образа, с.507
2. Во Христе икономия насилия, присущая тотальности, преодолевается бесконечностью Божьего примирения, в той мере, в какой один порядок жертвоприношения преодолевается другим: приношение в жертву прекрасного заменяется жертвой, предлагающей себя как бесконечная красота, с.516
i. Икономия насилия, с.517
ii. Дар, который превосходит всякий долг, с.539
iii. Утешения трагедии, ужасы Пасхи, с.559
ЭСХАТОН, с.593
Христианская эсхатология утверждает благость сотворенного различия, являет неотделимость божественной истины от красоты и показывает тотальность как нечто ложное и отмеченное достойной осуждения конечностью, с.593
i. Поверхность времени, свет вечности, с.595
ii. Последний Адам, с.603
Часть третья. Риторика без изъятия, с.617
Убеждение, тирания сумерек и язык мира
I. ВОЙНА УБЕЖДЕНИЙ, с.617
II. НАСИЛИЕ ГЕРМЕНЕВТИКИ, с.623
III. ОПТИКА РЫНКА, с.645
IV. ДАР СВИДЕТЕЛЕЙ, с.659
Указатель, с.666

Красота есть нечто больше, чем просто "истина", или, скорее, красота неотделима от истины как мера того, что богословие может назвать истинным.
Конечно, предпринятая в данной книге попытка оправдать евангельскую риторику посредством красоты как таковой приводит к новым вопросам.
Кто скажет с уверенностью, что прекрасное свободно от насилия или каких-либо ухищрений?
Как можно убедительно доказать, что "красота" не служит самой стратегией власти, которой она, как предполагается, составляет альтернативу?
"Эстетический" ответ на упорство постмодерна в утверждении, что насилие неизбежно, адекватен лишь в том случае, если в нем содержится вразумительная оценка красоты внутри самой христианской традиции; только при этом условии прекрасное может опосредовать христианскую истину без малейшей тени насилия.